пятница, 20 января 2017 г.

О двух книгах прозы писателя Натальи Советной


  Предисловие автора

   Наталья Викторовна Советная, замечательный человек, талантливый писатель, поэт, очень активный и неравнодушный общественный деятель, настоящий друг для очень многих людей, в том числе тех, которые сами пишут стихи и прозу.
   О Наталье Викторовне можно много писать добрых слов и перечислять ей звания и награды. Но чтобы не повторяться, я бы рекомендовал заглянуть в интернет, набрав в поиске: "Наталья Викторовна Советная".  И вы увидите, насколько она известна и востребована в одинаково большой степени и в России, и в Беларуси.  Живёт, как она сама говорит: "на две страны и на два города": это г.Городок на Витебщине и Санкт-Петербург.



Наталья Викторовна Советная 14 ноября 2016 года на вручении
 литературной премии за 2016 год  имени А.К.Толстого 
в Санкт-Петербургском отделении Союза писателей России  
за книгу прозы «Пучок Травы»
(Санкт-Петербург, изд-во « Политехника – сервис» 2015г.)

   
В 2016 году Наталья Викторовна отметила свой юбилей выходом сразу нескольких книг, среди которых мне довелось не просто прочитать, а буквально изучить две книги прозы. Это:  «Пучок травы» (Санкт-Петербург, 2015) и «Два поклона» (первое издание СПб, 2011, второе – Минск: Белорусская Православная Церковь, 2015). В результате появилась статья "Жить и выжить...".
   Некоторое время статья ждала публикации в белорусском научно-литературном журнале "Белая вежа", но по какой-то причине публикация постоянно откладывается. Поэтому мы с Натальей Викторовной решили больше не ждать и при её активнейшем содействии статья появилась на сегодняшний день в двух интернет-изданиях.  Привожу ссылки, чтобы читатель мог глянуть, как это выглядит.

1.  Статья "Жить и выжить..."
На сайте "Дом писателя.  Санкт-Петербург"

2.   Статья "Жить и выжить..."
На белорусском сайте "Созвучие" 


А прочитать статью вы можете прямо здесь.
Итак...


«Жить и выжить…»

Владимир Савинов
г. Псков

Ведь ничего нет необычного в том, что люди нашей планеты на протяжении всей своей очень короткой в историческом плане жизни постоянно вынуждены бороться за своё существование. В этом, может быть, для миллионов и заключается смысл жизни. Естественно, когда человек противостоит внешней среде, или пытается с ней сосуществовать, адаптироваться, наладить приемлемые взаимоотношения с силами природы и другими её обитателями. Человеку на протяжении тысячелетий удаётся это делать, благодаря той исходной удивительной гармонии мира, которой наделил его Всевышний. Да! Ничего не происходит без лишений, потерь, и это свойственно для всего сущего на земле. Со временем люди становятся более жизнестойкими, подчиняя силы природы своему разуму или находя пути, исключающие опасные противостояния.
Неестественность наступает тогда, когда человек оказывается на грани выживания в результате насилия со стороны себе подобных, казалось бы, изначально таких же людей, но в реальности – мутировавших под воздействием алчности, порока исключительности, ненавистнической патологии сознания. Ещё более странно, когда в роли насильника предстаёт человек (или его подобие?) по отношению к самому себе, рождённому для воплощения Бога на земле, но сломленному греховными страстями и ложью.
Как жить в такой неестественной ситуации? За счет чего можно избежать гибели, выжить? Кто и что в этом может помочь? Ведь мы простые люди, не обладающие волшебными или богатырскими возможностями… Как быть народам, над которыми нависла смертельная опасность по вине нравственных мутантов, для которых «чем другим хуже, тем лучше», которые хотят воцарить абсолютное зло?
На эти вопросы давно есть ответы. Но вопросы упрямо встают вновь и вновь, как факелы, поджигаемые реальными событиями, произошедшими недавно, происходящими сейчас.

На эти вопросы, как мне видится, ищет ответы в своих произведениях Наталья Викторовна Советная, живущая и пишущая на две страны: Беларусь и Россию. С большим интересом я прочитал две её книги прозы «Пучок травы» (Санкт-Петербург, 2015) и «Два поклона» (первое издание СПб, 2011, второе – Минск: Белорусская Православная Церковь, 2015). Рождённые первыми абзацами мысли постоянно всплывали в моём сознании. Автор рассказывает о страшной трагедии сожжённой белорусской деревни во время фашистской оккупации («Пучок травы»), а в моей голове стучит: «Этого не должно было быть, это же против всех мыслимых и немыслимых законов человеческих, нравственных, божьих! И как же оставшиеся в живых смогли вынести тяжесть смертельного ужаса, продолжали жить, выжили, не выстудили свои души».
Очень сильное впечатление.


Я не пересказываю содержание рассказов, не анализирую художественные приёмы автора. Мне очень важно не пропустить, заметить, как Наталья Советная отвечает на вечные вопросы, которые сами собой возникают, когда размышляешь о гибельных судьбах людей, о противостояния человека и зла.
Дедушка Иван Леонович из рассказа «Пучок травы» олицетворяет лучшее, что может быть в настоящем человеке, мужчине: готовность ради спасения близких (да и просто таких же обездоленных войной односельчан, соседей) трудиться день и ночь, проявлять крестьянскую сметку, чудеса изобретательности, использовать знания, накопленные его предками. При этом сохраняя твёрдость и спокойствие духа, огромный запас доброты: «…Налетай, детвора! С рыбой-то с голоду не помрёшь! Христос двумя рыбами пять тысяч народу накормил, ещё и осталось…». Совершенно потрясающая история, как дед Иван всю войну фактически в своих мозолистых руках хранил крохотную внучку, полагая, что через этот маленький росточек должна возродиться семья, род. В этом немногословном и решительном человеке сосредоточена огромная любовь, придающая недюжинные силы в самые критические моменты, вызывающая способность предвидеть и действовать, не ведая ни страха, ни сомнения.
«…Иван Леонович с неожиданной прытью присел, спрятавшись в толпе, быстро снял вещевой мешок: – Внучечка! Залезай сюда! – Когда девочка спряталась за плечами деда, он уверенно выпрямился, крепко сжал руки жене и дочери: – Держитесь вместе! Бог даст – не пропадём…».
Простой человек, крестьянин, не герой… Но его образ возвышается, можно сказать, до библейской высоты, а поступки в совокупности сродни подвигу героя. Под его защитой выжила семья, выжили другие люди, которым он помогал и своим примером, и куском хлеба. Как, почему? Ответ есть – это любовь к ближнему и вера в торжество добра над злом, делающие обычного человека сто крат сильнее, величественнее.
В этой же главе невозможно не задуматься над образом пучка травы, выросшего из земли на территории концлагеря Бухенвальд. «…Попробуйте на горе Этерсберг, где был лагерь, вырвать из земли пучок травы – на корнях увидите крупинки человеческих костей…». Мы многое знаем об ужасах фашистских концлагерей из прочитанных книг, телепередач, просмотренных фильмов, из рассказов живых еще свидетелей, чудом выживших, миновавших смерть от голода, пули, газа, крематория. Хотим, чтобы это знание на генетическом уровне переходило к нашим детям и внукам, ко всему человечеству. Пучок травы, выросший не из почвы, а из пепла «сотен тысяч заживо сожжённых», как поётся в великой песне «Бухенвальдский набат» Вано Мурадели, – это символ выживания в невыносимых условиях, символ веры в превосходство стремления к жизни над безвольным отказом сопротивляться тому, что ведёт к неминуемой смерти.
Невозможно не помнить изуверские сожжения тысяч белорусских и русских сёл вместе с жителями (рассказ «Подранда»). Пепел этого зверства до сих пор кружит по планете. Словно не хватало фашистам и их гнусным слугам из эстонских, латышских, украинских нацистов огромных концлагерей для умерщвления славянского населения. Выслуживались карательные батальоны нацистов, последыши которых сегодня переворачивают историю и возводят в «герои» убийц и насильников. На их мерзких руках кровь и пепел более 2 миллионов жителей Беларуси. Никогда нельзя забыть и о тысячах Хатыней в России, на территориях Смоленской, Ленинградской, Псковской, Брянской и других областей. Не измерить скорбь и горе белорусского народа, так же неизмеримы скорбь и горе жителей сёл и городов России. Каким-то неимоверным чудом из пожарищ спасались единицы. Выжили… Рассказали о злодеяниях предателей.
Маленький рассказ «Подкоп». Другая ситуация страшного времени оккупации, зверств фашистов и местных предателей-полицаев. Образ подпольщицы Любы, которая при огромном риске для жизни, своей и дочерей, сознательно, отважно передавала партизанам важную информацию, и они успешнее действовали против карателей, и множество людей смогли избежать полицейских облав, концлагерей. Постоянные отчаянные думы Любы о дочурках: как их спасти в самый страшный момент неминуемого разоблачения её фашистами; решение вырыть в земле под домом подкоп-убежище, где могли бы спрятаться девочки.
«…Тайник согревал материнскую душу надеждой на спасение детей, если… Нет! Лучше не думать о полицаях, провалах, арестах…».
Кажется, что это совершенно несовместимо для человека: жгучее желание помочь выжить и победить своему народу и осознание при этом смертельного риска, одновременно ежеминутное стремление, продиктованное материнской любовью к своим родным детям и страхом за их жизнь, сохранить их, не отдать на растерзание нелюдям. Примеряя на себя, мы не всегда понимаем, как это возможно. Но вот такие хрупкие женщины, как Люба, опровергают сомнения в неистребимой силе духа человека, способного на высокую жертву и на решительные действия. Совершить этот подвиг позволяют любовь и вера, сознание своей правоты, согласие со своей совестью и сердцем.
Но «всем смертям назло» народ выжил, не потерял своего облика, всеми силами держался своих сёл, деревень, городков, копал землянки и налаживал жизнь...
«… Вот ведь дело какое! Полдеревни мужиков не вернулось, сгинули. От государства – налоги крестьянину да запреты. Опять же – займы. В животе пусто… А песни пели! Советские песни. Хорошие. Спокойно было на душе. Мирно!» («Подранда»). Самую страшную войну пережили, а остальное нипочём – выживем…
Воистину, бесконечно терпение нашего народа перед лишениями, лишь бы светил впереди лучик надежды, был бы рядом кто-то близкий, теплилась бы свечечка перед иконкой Божьей Матери, проклюнулись бы ранней весной первые зелёные росточки из ещё холодной, но уже пахнущей обновлением земли.
Учительница истории Любовь Антоновна Курганович смогла многим поколениям своих учеников рассказать истинную историю так ясно и доходчиво, как, может быть, никто другой никогда бы не смог. Но про свою горькую военную судьбу в школе не говорила. Почему? Не хотела вспоминать о жестоком времени? Так делали многие наши люди, испытавшие ужас войны и смерти. Наверное, не могла отклоняться от существовавшей официальной «линии», под влиянием которой никто в советское время не отважился написать полную правду о войне в школьных учебниках. Но ведь это она, девочка-подросток, тоже по имени Люба, Любочка, на своих хрупких плечиках вынесла неподъёмную тяжесть страданий и страха войны в пылающей белорусской деревне (рассказ «Небеса на коромысле»), всё вытерпела, не сломалась, выжила. «…Курганович ласково повела взглядом по своим взрослым притихшим ученикам: – Если есть на свете Господь Бог, то он меня в ту войну спас. Такая вот история… Я спросила тихо: – Любовь Антоновна, милая, что же вы нам про жизнь свою в школе не рассказывали?! Учительница посмотрела на меня, как на дитя: – А что ж тут такого? Жила, как все».
Как всё… Как все, множество раз была на тоненький волосок от гибели, и всё же не оказалась тем «каждым третьим» в Белоруссии или «четвёртым» в Смоленской области, кому суждено было умереть от бомбёжки, обстрела, от вражеской пули, от петли виселицы, от голода, болезней, умереть от пыток в немецких застенках, от зверских «опытов» в концлагере, не суждено было сгореть заживо в огне вместе с односельчанами. А, может быть, имя Любовь помогло?

Очерк «Сжигай слова, чтоб сохранить мотив…», в которой автор рассказала о пронзительном русском поэте-воине Игоре Григорьеве, сопоставляя его военную судьбу молодого подпольщика, партизана-разведчика с судьбами героических подпольщиков Краснодонской «Молодой гвардии», написана в виде исторической статьи. Но какой высокий, ясный, художественный смысл ей придаёт поэзия Григорьева!

« Я согласен, согласен, согласен,
Побрататься с тревогой любой,
Лишь бы не был мой голос безгласен!
Лишь бы, жизнь, не разладить с тобой!

Чтобы петь на неистовом свете,
Разумея: бессменна страда.
Только б русскую душу на ветер
Не пустить – ни про что – в никуда!»
(«Боль»)

«..Будет он –
Непреклонно раскалён
Смирный русский человек…»
(поэма «201-я верста»)

Игорь Григорьев, потерявший в войну самых близких людей, а после жестокого ранения в неравном бою – здоровье, сумел выжить и жил ярко, мощно, бескомпромиссно. Наверное, именно благодаря вере в то, что ему предназначено Всевышним «петь на неистовом свете». Он до конца своих дней находился в состоянии «бессменной страды» поэтической и жизненной. Был «непреклонно раскалён», против несправедливости и лжи, исходящей от людей, претендующих на «правоту силы, идеологии и власти». В этом у Григорьева никогда не было разногласия со словами Франсуа де Ларошфуко: «Как раз те люди, которые во что бы то ни стало хотят всегда быть правыми, чаще всего бывают неправы».
В наше время перевёрнутого сознания у людей, оболваненных насквозь лживыми правителями, очень важно, чтобы были такие, как Игорь Григорьев – с кристально чистой совестью и с мощной силой неповторимого, удивительного, целительного для других слова Поэта. Его поэзия сегодня сродни могучему оружию в борьбе за выживание, сохранение в духовном облике человека всего самого яркого, отважного, любящего.

С большим волнением я читал повествование из писем и дневниковых записей «Выбор Сани Коваленко». Может быть, потому так трепетно отношусь к судьбам российских офицеров, что сам с рождения до окончания школы провёл в военных городках, где служил мой отец. Но скорее всего, испытываю гордость за настоящих воинов нашей Отчизны, имеющих девиз: «Значит, мы там нужны!..» Таким был Саша Коваленко. Украинская фамилия, белорусские корни, русская отвага – всё совместилось в этом упорном в достижении своей мечты, преданном ей человеке. А его любовь к своей Танюше (так зовут и мою жену) – это особая, прекрасная песня. «…Ждала Татьяна вместе с сыном Женечкой, пока служил Александр в Афганистане. Пока тушил Чернобыльский реактор… Пока помогал людям».
«Ожиданием своим ты спасла меня…», – это о Саше и Тане Коваленко.
Короткие дневниковые записи и строчки из писем на родину из Афгана, где один за другим друзья погибали в горах, падая в вертолётах, подожженных душмано-американскими «стингерами», почти не потребовали «литературной обработки»: они пронзительны и до предела честны. Написаны «на поле боя» участником сражений.
Саша сам много раз смотрел смерти в глаза, не прятался от неё, был с ней на равных и побеждал. Мы помним, как в Чернобыле «вертушки», висящие над разверзнутым радиоактивным адом, буквально затягивало в его жерло каким-то неземным смерчем. И всё-таки офицер выжил и вернулся домой. «Его мысли были о Танюше. Верность любимой, одной, единственной, была для него так же естественна, как преданность лётчика небу. Ценное, ныне редкостное качество личности…». Верность была настолько сильна, что буквально отводила от Саши все настойчивые попытки смерти отобрать его у любимой, подорвать силы и щедрость его души.
Лишь последняя, не предвещавшая никакой беды попытка смерти, удалась ей. Совершенно в мирное время. Злополучный Ми-8 – самый массовый, самый «надёжный», самый жестокий могильщик из всех летательных аппаратов России.
Саша Коваленко остался жить в двух сыновьях.

Герои книги «Пучок травы», прошедшие сквозь такой огонь, который, казалось бы, люди не в состоянии вынести, – выжили, сохранив великое достоинство, честь, любовь и веру. Благодаря писательнице Наталье Советной, они будут дальше жить на страницах её книги, в нашей растревоженной памяти.  




 ***

«Два поклона» - другая книга, состоящая из рассказов, повествующих о непростых ситуациях, в которые попадают обыкновенные люди в своей также обычной жизни. 
 Монахиня матушка Фотинья (рассказ «Два поклона»), поменявшая суетную городскую жизнь на уединённое молитвенное служение Господу в заброшенном людьми месте. И если в рассказе не сказано о каком-то риске для жизни, то совершенно определённо речь идёт о выживании и преображении души того непутёвого мужика Сашки, который вдруг проснулся от мутного тяжёлого сна: просветлились его глаза, возвысились его мысли, он обрёл человеческое достоинство перед Богом и людьми. «…Мужчина почтительно посторонился, пропуская матушкиного гостя, и тот быстро зашагал к железнодорожной платформе по тропинке, припорошенной чистым снегом. Но неожиданно остановился. Оглянулся - Сашка всё ещё смотрел в его сторону. И Андрей вдруг поклонился ему».


Смысл преображения и очищения человеческих помыслов, спасения и возрождения души заложен и в рассказе «Воровки». Сначала в эпизоде, когда дети Аня, Гена и Ниночка в послевоенном Ленинграде, никогда не евшие досыта, удержались от соблазна незаметно съесть хотя бы по одному маленькому мандарину с лотка. Словно очнулись детские души, выздоровели, не почернели. И это спасло их от множества бед в будущем. Затем уже история взрослой собеседницы Анны Григорьевны (той самой девочки Ани, преодолевшей соблазн). Молодая женщина, которую напрасно обвинили в грехе присвоения чужого, смогла устыдиться своей обиды, преодолеть её и молитвенно просить у Господа прощения для своей обидчицы. «…Упала на колени перед иконами и заплакала: «Господи, не наказывай Ларису из-за меня! Пустяк ведь какой… Не обижаюсь уже… Простила… Только не наказывай её! И меня, грешную, прости!». Оказывается, совестливый человек способен сам спасти свою душу, уже было начавшую набирать в себя каменную тяжесть, тонуть в пучине греха. Надо только глубже заглянуть внутрь себя, отыскивая там самое светлое, заложенное в человеке Заповедями.
Девочка Оля, настрадавшаяся от неоправданной и непонятной для неё жестокости собственной матери, признающей в воспитании дочери только «метод унизительного наказания», всю свою нерастраченную детскую любовь перенесла на ласковую бабушку Улиту (рассказ «Тайна исцеления бабушки Улиты»). Доброты, жалости бабушки хватало и на болезненную после блокадных лишений внучку, и на природу окружающую, на коровушку Зорьку, на кирпичики разрушенной церкви, и на самозабвенную молитву по всем честным людям: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твоё, победы благоверным на сопротивныя даруя, и Твоё сохраняя Крестом Твоим жительство». Да вот случилось ей испытание внезапной болезнью, ударом. Какова же оказалась сила любви не ожесточившегося Олиного сердечка, что её мольба через сотни километров подняла на ноги бабушку Улиту! Чудо спасения, за которым стоит преодоление душой ребёнка барьера из обиды, несправедливости и взлёт силой любви на такую огромную небесную высоту, на которой ангелы могут свободно прочитать желания и с готовностью выполнить просьбы.
К сожалению, путь к обновлению не каждый человек способен пройти до конца, как это случилось с Георгием-Гошей, в котором то ли совесть проснулась, то ли он ощутил почти забытые отцовские чувства к разлучённому с ним сыну (рассказ «Покаяние»). «…Я был не прав! Так нельзя! Решил: напишу письмо Митьке. Буду теперь ему письма писать. Он поймёт. Так нельзя, как я… как мама… – Его голос задрожал». Этот порыв чувств поддержала бабушка Мити, не оттолкнула, искренне помогла Георгию обрести душевные силы, способные изменить человека. Увы, покаяние его и на этот раз оказалось ложным, кажущимся. Слабость эгоистического характера и греховные искушения оказались сильнее. Значит, вовсе не было любви к сыну, а было только почти горделивое взирание откуда-то со стороны на себя самого: «Я ещё докажу всем, какой я любящий и настоящий отец, как я раскаялся в прежних ошибках, вы ещё на меня посмотрите!..». Нет, не получилось ничего из обещанного. Опять обман, слабость, а дальше как завершение цепочки соглашательства с грехом, случайная гибель. Но случайная ли?
Читая рассказ «Еменка», я думал о том, что автор страстно желает доказать: не только о человеке, но и о земле-поле в деревне или в дачном саду-огороде, можно с полным основанием говорить, что земля наша или живёт, возделанная заботливыми руками, или умирает, брошенная в одиночестве. Кровью сердце обливается, страдает, когда мы видим, что «красавица земля схоронена живьём…». Кто вернёт её к жизни, вырвет из поглощающего прозябания? Ведь не так давно для наших дедов не было на свете ничего дороже кормилицы-земли. Но такие люди, как Нюра, героиня рассказа, не смогут простить себе, если свой кусочек земли вдруг останется без ласкового ухода. «Нюрка окучила очередной куст молодой… выскочившей на поверхность картошки (прикройся, глупенькая!) и, опустившись на колени, стала рыться рукой в мягкой земле. Пальцы нащупали крупный клубень, и он предстал во всей красе… Это вам не импортная химия, не голландская, парафиновая! Наша, родная. Еменка.»
Братья наши меньшие тоже нуждаются в защите, любви и заботе (рассказ «Байкал»). Многие из нас, как мальчик Алёша и его друг пёс Байкал, всем сердцем принимают их, как друзей. Ведь животные никогда не предают, не умеют обманывать, не спрашивают лишнего. К сожалению, есть не мало таких (людьми их трудно назвать), которые не проходят тест на человечность. Из таких выходят преступники, предатели, полицаи, бандиты и мародёры, которым все равно по отношению к кому проявлять своё зверство. Наталья Викторовна с горечью пишет в финале рассказа, как погибает Байкал, и мне кажется, к ней приходят воспоминания, тесно связанные с сюжетами из книги «Пучок травы».
Противоположность – рассказ «Крошка». Мальчик Миша получил хорошие уроки доброты. «В очередной раз, придя из школы, Миша бежал в подвал покормить Крошечку. Кошечка доверчиво льнула к нему…».
Вокруг нас живут очень разные люди. И мы сами – тоже разные. Но одно желание объединяет всех людей – жить. Долго и счастливо. Рождение – начало жизни, которое делает счастливой маму и радует всех родных (очень светлый рассказ-дневник «Записки на пелёнках»). Слава Богу, если от рождения и до преклонных лет человека окружает любовь близких и друзей. Для этого, конечно, сам человек должен излучать любовь. Вот это и есть счастье. В целом, не имеют значения достаток, возможности выше среднего, прочие блага. Мы это знаем. Перед нами, перед нашими душами великий евангельский пример Иисуса Христа (рассказ «Давай зажжём Иерусалимскую свечу»). «На этой земле произошли события, перевернувшие жизнь всего человечества настолько, что изменился даже отсчёт времени! И все мы живём теперь в две тысячи… году от Рождества Христова…»

Жить и выжить… У нас не может быть другого пути, потому что Он и многие люди после Него отдали свои физические и душевные силы, отдали свою жизнь ради этого.
Жить и выжить… Когда читаю рассказы Натальи Советной, понимаю, что горькие и даже смертельные испытания людям посылаются не за что-то сотворённое, а затем, чтобы они выходили из них с честью, продолжали жить, изживая в себе зло, но преумножая добро.


2015


Спасибо за внимание!

Комментариев нет:

Отправить комментарий